(5 апреля 2020) Греческая культура насчитывает не одну тысячу лет и заслуженно считается одной из самых самобытных и древних в мире.
Страна, давшая миру Олимпийские игры и философию, демократию и классическую архитектуру, одну из самых распространенных систем письменности и богатейшую литературу, в той или иной степени распространившая свое влияние на всю Европу и половину Евразии, просто не может не считаться одним из культурных центров планеты. Однако современная Греция в том виде, в котором её видит турист, в действительности имеет достаточно немного общего с античной Элладой, да и сама она сильно мифологизирована. Антропологи считают, что во времена античности территорию современной Греции населяли совсем другие племена, чем в наши дни, да и сам древнегреческий язык, к слову, только официально состоявший из 11 диалектов, имеет с новогреческим не больше сходства, чем современный русский и церковнославянский. Поэтому при знакомстве со страной следует учитывать изменения, произошедшие с этой землей за её длинную и бурную историю.
Язык
Современный греческий язык (новогреческий) — один из самых ярких образцов культурного наследия этой страны. Сформировавшийся приблизительно в XII веке н. э. как средство межнационального общения всех стран восточной части Средиземного моря, некогда входивших в состав Византийской империи, за последующие века он претерпел сильные изменения. Греки привыкли гордиться своим языком, напрямую связывая его с наречием Гомера или мифами Аттики, однако на самом деле в новогреческом гораздо больше славянских или турецких словоформ, чем античных. И при этом во многих областях вовсю используются различные местные диалекты — сфакья на Крите, цаконика на востоке и в центре Пелопоннеса, саракицани в горных районах, влашский в северо-западных районах и так далее. При этом в некоторых поселениях можно услышать говоры этнических групп, которые в стране официально никак не учитываются — романиотский («греческий идиш»), арванитика (албанский), македонский, румейский и понтийский (языки греков Причерноморья — в 90-е годы очень многие из них вернулись на историческую родину, принеся с собой и свой характерный язык), помакский (болгарский с большой примесью турецких слов), кипрский, цыганский, турецкий и так далее. Каждый из их имеет свою историю и основу, но все они органично вплетаются в ткань новогреческого языка, как отдельные нити в полотно. А сам он является языком межнационального общения, на котором свободно говорит (по крайней мере теоретически) любой гражданин страны.
Дополнительные сложности в восприятие этого красивого языка до сих пор вносит «противостояние» двух его ветвей — «чистая» («кафаревуса», katharevousa) форма новогреческого до начала XX века применялась главным образом в литературе, в повседневной же жизни греки использовали более простой вариант «демотики», или «димотики» (dhimotiki, demotiki или demotic). «Демотики», вобравший в себя множество просторечных слов и заимствований из итальянского, турецкого и славянских языков, и послужил основой современного языка. Однако, как ни странно, многие архаичные формы из древнегреческого и средневекового языка были впоследствии привнесены в эту форму искусственно, для «очищения» языка от иностранных заимствований, что вкупе с интеграционными процессами второй половины XX века породило немалые проблемы. Сложности классической грамматики и синтаксиса были в значительной степени восстановлены, и давно забытые древние слова и фразы снова зазвучали под солнцем Эллады. «Демотики» все же сохранил свою народную основу и используется в школах, на радио, телевидении и в большинстве газет. Однако церковь и юриспруденция по-прежнему используют свои формы «кафаревусы», которые уже можно смело считать самостоятельными диалектами, поскольку даже многие греки-эмигранты их не понимают.
Греческая грамматика очевидно усложнена; существительные разделены на три рода, все с различными окончаниями в единственном и множественном числе. Также как и в русском, все прилагательные и глаголы должны согласовываться с существительными по роду и числу. Вообще в этой области наши языки очень схожи, но только формально, поскольку греки всячески избегают явных иностранных заимствований, и сориентироваться в потоке этой певучей речи иностранцу бывает очень непросто. И это сходство, к слову, только усложняет слуховое восприятие, особенно местных географических названий.
В период правления Метаксаса множество славянских, турецких или албанских деревень было переименовано на греческий лад, причем часто это делалось примитивно просто — к исконному названию местности прибавлялось окончание «он», или просто бралось ближайшее греческое слово и «модернизировалось» подобным же образом. Эти названия до сих пор являются официальными и все еще господствуют на большинстве дорожных указателей и карт. При этом именно они полностью перешли в официальную русскую топонимику и карты. Сами же греки при всем при этом предпочитаются использовать упрощенную или вовсе не греческую форму, что только подстегивается массовым наплывом репатриантов и туристов, просто не желающих вдаваться во все эти тонкости и с удовольствием использующих упрощенное Пломари или Пилио, например, вместо официальных Пломариона и Пилиона.
К этому добавляется и известная путаница со «святыми» — в некоторых номах, например, деревень с названием Айия-Параскеви (Святая Параскева) можно насчитать не один десяток, а гор, холмов и просто высот с именем Профитис-Илиас на небольшой, в общем-то, территории Греции около полутора тысяч! Поэтому не стоит удивляться, если дорожный указатель с надписью Пандросос (Pandhrossos) на Самосе приведет в деревню Арваните (Arvanites), а городок Айия-Параскеви в Эпире, например, все еще упоминается местными жителями только как Керасово (Kerasovon). Плюс много неудобств доставляет и неопределенность с транскрипцией греческого алфавита на латиницу — те же «святые» топонимы передаются по-английски в нескольких вариантах — ту же Айия-Параскеви можно встретить на западноевропейских картах то как Agia Paraskevi, то как Ayia Paraskevi.
И венчает весь этот хаос проблема «перевода» многих топонимов на русский — в силу господства у нас «понтийской» школы (греков в СССР жило около миллиона!) и заимствования многих букв греческого алфавита кириллицей многие названия греческих населенных пунктов «переводятся» на русский с искажениями. Все та же Айия-Параскеви, например, может быть записана то как «Айя» или «Ая», то как более близкое к оригиналу «Айия», критская же Ханья (Khania, Canea) — то как Хания, то как Ханиа — и так повсеместно. Поэтому для простоты восприятия и ориентации на местности следует учитывать оба варианта. Если же придется обращаться за помощью к местным жителям, то лучше использовать официальное название — они, скорее всего, сами прекрасно разберутся что где, поскольку в живом греческом языке большой разницы между «Айия» и «Айя», например, просто нет.
Причем сами местные жители очень уважительно относятся к попыткам иностранцев выучить хотя бы несколько слов по-гречески. Путешественник, способный связать пару фраз по-гречески, автоматически переходит из категории праздного посетителя («туристас») в более «благородную» категорию гостя («ксенос» или «ксени»). А потому любой, обращающийся к греку пусть на ломаном, но местном наречии, вызывает у них искреннее и, что немаловажно, благодушное желание помочь. Немного мешает в этом известная словоохотливость греков, препятствующая иностранцу вставить хоть слово, но это при определенном навыке легко обходится.
Принятые формы приветствия: «кирие» — господин, «кирия» — госпожа. В зависимости от времени суток используются приветствия «калимера» (доброе утро, добрый день), «калиспера» (добрый вечер). Спасибо звучит по-гречески как «эфхаристо». Интересно, что когда грек разговаривает с незнакомцем или пожилым человеком, он нередко использует множественное число личных местоимений для передачи вежливости и уважения по отношению к собеседнику. Чтобы не попасть впросак, следует знать, что «нэ» по-гречески означает «да», «нет» — «охи». Отвечая отрицательно, грек слегка кивает головой снизу вверх, а не из стороны в сторону (в этом случае он хочет показать, что не понимает). Отмашка растопыренной ладонью в лицо собеседника означает крайнюю степень возмущения, вращение ладонью — удивление, и так далее. Да и в целом жестикуляция и язык тела местных жителей бывают порой ничуть не менее выразительны, чем речь, поэтому язык жестов здесь считается очень важной составляющей разговора. А вот смысл многих из них порой очень сильно отличается от принятых у нас, поэтому увлекаться «наглядным» пояснением своих слов здесь не стоит — могут понять превратно.